Михаил Боярский: у меня ощущение, что все мы сегодня немного зажрались
«Новый год надо встречать, как студенты: неважно, какой стол, важно верить в хорошее!» — уверен артист.
«Не жалуюсь!»
Сергей Грачёв, «АиФ»: Михаил Сергеевич, вы человек творческий, а у творческих людей, говорят, хорошо развита интуиция. В свете огромного количества событий, которые произошли в этом году со страной, со всеми нами, чего стоит ожидать в ближайшем будущем?
Михаил Боярский: Политика, экономика, а соответственно и вся наша жизнь — это как погода. Прогнозировать такие вещи бессмысленно. Вот я, например, родился при Сталине. Много лет вместе со всей страной стремился к коммунизму. Попал в итоге в капитализм. Более того, сейчас мы живём в условиях вялой третьей мировой войны. Чего ожидать от этого мира через год, через полгода, через несколько месяцев — одному Богу известно. Нужно просто стараться быть приличным человеком в тех ситуациях, которые человеческим умом объять невозможно. Нужно жить по христианским, православным законам, как жили наши деды и прадеды. Наверное, другого выхода и нет. Знаете, все самые известные пословицы, по сути, являются самыми дельными, толковыми советами: «Худой мир лучше доброй ссоры», «Потерял — не печалься, нашёл — не радуйся». Примеры можно долго приводить…
У меня такое ощущение, что все мы сегодня немного зажрались. Если вспомнить наших родителей, дедов, то становится понятно, что жили они в сравнении с нами просто в чудовищных условиях. Сегодня человечество обладает огромными возможностями, скоростями, благами. Мы можем летать куда угодно, жить где угодно, зарабатывать и так далее. Вот только мы либо не умеем этим пользоваться, либо используем во вред себе и другим. Но за всё рано или поздно придётся расплачиваться.
— Вы вспомнили пословицу «Худой мир лучше доброй ссоры». Вам не кажется, что она не подпадает сейчас под общественное настроение?
— Отвечу вам так: я против того, чтобы политики стояли на театральной сцене. Они в этом мало что понимают. Ровно так же не стоит рассчитывать на то, что артист может дать толковый совет в вопросах политики. Я знаю только то, что всегда буду на стороне своей родины. Что бы ни случилось, будь мы правы или даже неправы, родина — это семья. А общие философские идеи по поводу мира во всём мире, всеобщего благоденствия и так далее — они хороши только в том случае, если им следуют все. Но этого не существует. А существует порой невидимая нам игра политиков, экономистов, бизнесменов. Они дёргают за невидимые ниточки. В конечном итоге всё это происходит ради денег. Лично я в этой гонке за обогащением предпочитаю оставаться вне игры. Меня прежде всего интересует и заботит здоровье моей семьи — психологическое, физическое, творческое и в меньшей степени экономическое. Хотя я не жалуюсь — живём мы в достатке.
— Михаил Сергеевич, а сколько у вас пенсия, если не секрет?
— Понятия не имею! Пенсия куда-то там капает. Думаю, она в пределах 15 тысяч. У меня большая семья, поэтому мне нужно работать. Но вообще, если бы я не был ответственен за других, я спокойно мог бы жить на свою пенсию. Мне ничего особенно не нужно. На еду этого вполне хватит. Одежду я не покупаю. Есть у меня машина или нет её — мне всё равно. Заводиков или дач за рубежом, которые бы надо было содержать, у меня нет. Так что я богат тем, что у меня нет лишних потребностей.
Люди, скажем так, удовлетворительно относятся к происходящему в стране, поскольку мы, как государство, нация, действительно почувствовали силу. Всё ведь довольно просто: «Нас не трогай — мы не тронем. А затронешь — спуску не дадим!» Это в крови у нас. Учитывая, какое количество несправедливости вынесла наша страна, иначе и быть не может.
Бредятина жизни
— А от кого эта несправедливость исходила? Разве не мы сами на протяжении всей истории сами себя наказывали?
— Что бы и как бы там ни было, проигрывать наша страна не должна ни в чём! Ни в геополитике, ни в экономике, ни в каких других вопросах. Мы всё время говорим о нравственных ценностях, о том, что система нравственных координат у нас порушена. Но посмотрите на Запад. Там нравственные позиции расшатаны уже настолько, что дальше просто ехать некуда! Однополые браки, легализация наркотиков, торговля органами и чёрт-те что ещё! Раньше такое только в кино можно было увидеть. Оказалось, вполне себе может быть и в жизни! Это болезнь. Очень серьёзная болезнь, от которой сложно вылечиться.
— Вы информацию о загнивающем Западе из телевизора черпаете? Давно вы там были-то?
— Буквально пару недель назад. Когда вижу где-то демонстрации за легализацию однополых браков, я уже не могу общаться с этими людьми как с нормальными. Нет, пусть женщина с бородой и дальше поёт! Ради бога! Но я точно не буду отращивать себе грудь. У меня другие приоритеты. Бороться со всеми этими явлениями могу только своим неучастием в них. Воспитывать своих детей так, чтобы они рожали здоровых, толковых и нужных своему Отечеству наследников. Человечество больно — и это уже очень заметно.
— Одни мы, россияне, безгрешные и праведные — правильно я вас понял?
— Увы, но мы тоже больны, мы тоже должны лечиться. Вопрос-то в стадиях заболевания! У кого-то оно уже и не лечится. А в нашем случае не всё потеряно. Вот поэтому я выступаю за цензуру, за ограничения, за самосовершенствование, в конце концов!
— Говорите — «народ одобрямс…» Более того, народ готов потерпеть, смиренно принять все издержки государственной политики. Это что — великодержавный мазохизм какой-то?
— Нет, я в принципе не согласен с вашей постановкой вопроса. Кто ж у нас так уж терпеть-то готов, покажите мне. Вот говорят «санкции, санкции»… А я не вижу, чтобы они как-то особо сказывались на мне. На днях ходил в магазин за новогодними подарками и в очередной раз ошалел от того невероятного выбора товаров, которые мне не то что предлагают — навязывают. 99,9% из них мне не нужны. Я даже не знаю, зачем эти товары в принципе существуют. Уберите 80% продукции, которая сейчас продаётся в наших магазинах, ничего особо не изменится. Что вам не нравится, чего вы хотите, не могу понять.
— А вы за МКАД поезжайте и посмотрите, как люди живут.
— Я выезжаю на свою дачу, которая находится в 50 км от Питера. И там тоже магазины есть. И там тоже всё в порядке. Стоит 30 сортов водки, 40 сортов пива. И хлеб, и рыба, и сосиски, и яйца, и кофе… Что ещё нужно, я не понимаю. Какая мне разница, привезли яблоки из Кишинёва, из Турции, с Украины. Не так уж я хорошо в яблоках разбираюсь, чтобы по вкусу понять, откуда они.
— То есть вы считаете, что повторение «лихих 90-х», как предсказывают многие эксперты, в ближайшее время нам не грозит?
— Я в этом смысле плохой градусник. У меня температура всегда 36,6. Для меня что 90-е годы, что 2000-е — разницы нет. Буфет для артистов в театре какой был, такой и остался. Да, был период, когда боялись, что прилавки опустеют, стремились купить что-то впрок. Ну я и купил себе аж 24 красивых итальянских стула. До сих пор не знаю, куда их деть. Часть в гараже валяется, часть на чердаке… Да будь они прокляты!
Сегодня можно позволить себе всё что угодно — были бы деньги. Можно хоть член на лбу вырастить. И это ещё и восприняли бы как мощную, достойную внимания идею. Все научились хорошо обманывать. Кто-то говорит, например, что он режиссёр. Очень похоже, но присмотришься — нет, не режиссёр. И так же с актёрами, врачами, учителями и так далее. О чём тут говорить, когда у нас развелось немыслимое количество «экстрам…ков», ведьм всяких, предсказателей…
— Кстати, многие предсказатели говорят, что наступающий год для России будет очень удачным. Вы разделяете их оптимизм?
— Все эти предсказания у меня, кроме отвращения, ничего не вызывали никогда. А что касается оптимизма в новогоднюю ночь, то я его разделяю. Новый год вообще надо встречать так, как это делают студенты. Они действительно верят, что всё будет хорошо, что всё получится. Вот этого я всем и желаю!
